Мы нашли свидетеля тех страшных лет в деревне Рвы Моринской волости. Это – Людмила Петровна Сухарева. Родилась она в далёком 1927 году на хуторе Язва, что располагался на границе Новгородской и Псковской областей. Родители Людмилы – Петр и Пелагея Михайловы, жили по тем временам неплохо: имели двух коров и двух лошадей. Работать крестьянам приходилось от зари до зари. Пелагея, будучи беременной Людмилой и пахала, и бороновала, и сеяла. Девочка родилась слабенькой, выхаживать её помогала бабушка. Вскоре хутора запретили, семья Михайловых вынуждена была переехать в деревню и вступить в колхоз. Тех, кто отказывался вступать, объявляли кулаками и ссылали. Жить стало тяжелее. Дети ходили в школу за 6 километров, в деревню Должино. В школе замерзших детей не поили даже кипятком…
Начало войны Людмила Петровна помнит очень хорошо. Орудия по их деревне стреляли со стороны рвовской церкви. Мама Людмилы была женщиной верующей, она забрала из дома икону Казанской Божией Матери и увела троих своих детей в окоп. Дом сгорел, а в окоп только чудом не попал ни один снаряд. Так и осталась семья ни с чем, сохранился только мамин сундучок с приданным да ручная швейная машинка.
– Немцы въехали в деревню Гривы, где мы жили, на мотоциклах, а следом за мотоциклистами шли солдаты, – вспоминает Людмила Петровна. – Один из них подошел к маме и стал отнимать сундучок. Но другой солдат отогнал его. Надо сказать, что немцы в нашей деревне не лютовали. Но мы жили в вечном страхе: кто придет ночью – полицаи или партизаны? Партизанам мы помогали продуктами. Мама укладывала нас, детей, под подоконник, чтобы, если бросят гранату в окно, мы остались живы.
А в 1943 году Людмилу Петровну с другими молодыми людьми угнали в лагерь под Старую Руссу. Лагерь был обнесен тремя рядами колючей проволоки. Спали они на мокрых опилках, работали с утра до ночи на заготовке леса, который эшелонами отправляли в Германию. Однажды Людмиле придавило рельсом руку, спас её один из конвоиров, отвел в медпункт. Там лекарств не было, «лечили» руку холодной водой, затем намазали ихтиоловой мазью, а сами всё говорили про Сталинград, чувствовали, что война будет ими проиграна. Кормили в лагере какой-то черной картошкой. Людмила есть эту картошку не могла. А те, кто ел, вскоре заболевали раком горла.
В начале 1944 года немцы начали отступать от Старой Руссы. Тут им досталось. В их окопы хлынула вода из болота, кушать было нечего. Людей из лагеря стали угонять в Восточную Пруссию. Об очередной отправке сообщили полицаи. Людмила с ещё двумя девушками сбежала и вернулась в свою деревню.
После войны Людмила Петровна жила в деревне Рвы. Здесь и замуж вышла. Муж, Федор Сухарев, пришел с войны с дистрофией. Он защищал Волховстрой. Началась блокада Ленинграда. Продуктов бойцам не подвозили. Лежали молодые солдаты в блиндажах без сил, пухли от голода. Выжили только благодаря тому, что открыли дорогу через Ладогу…
"Что помогло выжить? Наверное, вера в Бога. Наша семья была глубоко верующей. Вера спасала меня и в мирное время. Воодушевляет и сегодня", – так закончила свой рассказ Людмила Петровна Сухарева.
Записала Ольга НОСОВА
Фото автора